АНТИКРИТИКА

Илья Смирнов

Заячий помёт Записки постороннего (РАЗБОЙ НА ТАГАНКЕ)

Спробуй заячий помет! Он — ядрёный! Он проймёт! И куды целебней мёду, Хоть по вкусу и не мёд. Леонид Филатов. «Про Федота-стрельца, удалого молодца».

Журналист может помочь людям в решении их профессиональных проблем. Может бороться вместе с ними. Но не может (и не должен) бороться ВМЕСТО НИХ (1). Это относится к любому вмешательству со стороны, вплоть до фантастического, как прогрессоры у Стругацких.

Автор этих строк оказался причастен к делам Мельпомены по случайному стечению обстоятельств. Лет 30 тому назад журнал «Театр» попросил написать о русском роке, потом газета «Экран и сцена» отпочковалась от «Советской культуры» и тоже затребовала жизнеописаний БГ и ДДТ, потом редакторы вышеупомянутых изданий + ПТЖ решили заодно привлечь меня к рецензированию спектаклей на исторические темы. Иных уж нет (светлой памяти Н. Г. Лордкипанидзе и А. А. Авдеенко), а те далече (М. Ю. Дмитревская). Но общими усилиями получилось, что И. Смирнов причастен к делу, которому никогда не учился. В позиции стороннего наблюдателя есть свои слабости: я не в состоянии разбирать сугубо профессиональные материи (и стараюсь этого не делать). Но есть методологические преимущества. Изнутри цеха его проблемы представляются уникальными. А на самом деле общество – не набор отсеков, разделенных непроницаемыми переборками, а единый организм. В отрасли не происходит ничего такого, чего не было и нет по соседству (где-то раньше, где-то позже). Например, «болонская реформа» в образовании и «постдраматический театр» — по сути, один и тот же проект, приставленные к нему менеджеры это отлично понимают, с пол-оборота распознают свой – чужой (2), а люди, которым хотелось бы сохранить нормальный учебный процесс и нормальные спектакли, тешат себя иллюзиями, что регрессанс совершается по недоразумению, невежеству или по каким-то частным мотивам (включая коррупционные).

Судить о тонкостях приготовления блюда — в каком порядке добавляем какие ингредиенты и сколько варим каждый из них – способен только тот, кто сам умеет готовить. Но любой человек вправе оценить по достоинству тухлое мясо, суп с тараканом и официанта, который в агрессивной форме требует за это денег, как за деликатес. Здесь диплом кулинарного техникума не нужен.

Если кому-то кажется, что аналогия грубая – посмотрите, что главред центрального отраслевого журнала всерьёз считает признаком современного европейского театра (3). Мой образный ряд, при всей сермяжной простоте, всё-таки со стола, а не прямо из унитаза.

Получая очередную порцию новостей с Таганки, несколько раз принимался за статью о погроме легендарного театра, с которым связаны не только личные зрительские воспоминания — посчастливилось увидеть собственными глазами «Дом на набережной» и «Зори…» — но и большая история родной страны. Принимался и сам отказывался от своего намерения. Трудность не в том, чтобы добывать секретную информацию или проводить тонкий искусствоведческий анализ. Не нужно быть искусствоведом, чтобы оценить творчество Д. Волкострелова, которого в департаменте культуры Москвы сочли достойной заменой Любимову и Золотухину, ведь даже в рекламной рецензии про «спектакль», поставленный им на Таганке, написано:

«отрывков много, постепенно они превращаются в какой-то сплошной массив, состоящий в основном из литературных и смысловых клише».

Бесформенные массы из обрывков, обломков и объедков относятся скорее к ведению ЖКХ.

Всё, что происходило на Таганке с весны 2013 года, делалось открыто и демонстративно, вплоть до финального перформанса, в котором официальные документы из архива государственного учреждения (приказы, объяснительные, бухгалтерские ведомости), связанные с именами В. В. Высоцкого, В. С. Золотухина и других народных любимцев, оказались вынесены на продажу некими неназванными лицами и реализованы за 250 тысяч тоже частному лицу (4).

Что ж, изложу я всю эту сраматургию – для чего? Какие из неё выводы и конструктивные предложения? Честный ответ вряд ли кого-нибудь устроит, включая тех, кого не стоило бы обижать. А врать не хочется тем более.

Но раз уж решился, вот синопсис. Летом 2011 года из-за публичной ссоры с артистами Ю. П. Любимов ушёл из театра. Уже тогда предприятие хоронили, причём обе стороны. Каталин Любимова: «Театр на Таганке, созданный Юрием Петровичем, умер». Актёр Сергей Трифонов: «Театр на Таганке умер». Но в 2011 году ситуация была не так уж безысходна: принявший бразды правления В. С. Золотухин имел все шансы восстановить, пусть не великий, как в 70-е годы, но вполне достойный, крепкий театр. Уточняю: формально он совмещал должности директора и худрука, но реально на единовластие не претендовал, коллективным руководящим органом был Худсовет. Однако Валерий Сергеевич заболел, в марте 2013 г. его не стало, чем и воспользовались люди, внимательно наблюдавшие за столичным театральным хозяйством: не осталась ли беззащитной какая-нибудь удачно расположенная недвижимость.

Pages: 1 2 3 4 5