С радостью воспользовались лазейкой компании, которые систематически нарушали права работников. Так, в 2014 году руководство Керченского стрелочного завода запретило коллективу общаться с прессой после неоднократных забастовок трудящихся, недовольных порядком выплаты и размерами зарплаты. Работникам намекнули, что нарушивших этот запрет будут увольнять.
— После того, как у нас побывали журналисты “Керчь.ФМ”, у руководства началась паника, и нам запретили давать любые комментарии любой прессе. Причем в письменном виде. Нам зачитали этот приказ и намекнули, что если еще раз кто-нибудь начнет общаться с журналистами, по любому поводу, вылетит по статье, — рассказали работники, тем не менее, все тому же СМИ.
На нелестную публикацию отреагировали запретом и в Алтайском крае. В апреле прошлого года образовательные учреждения Локтевского района получили письмо, предлагающее ограничить и регламентировать контакты педагогов с представителями средств массовой информации. Автором послания выступил Павел Одинцев, председатель комитета по образованию района. Комментарии предполагалось давать только после согласования с муниципальными органами управления образованием и только после официального запроса от редакций. В качестве подстраховки от “несогласованного прибытия представителей СМИ в образовательные организации” рекомендовалось использовать локальные нормативные акты, регламентирующие пропускной режим.
ПОПЫТКИ СОПРОТИВЛЕНИЯ
Но далеко не всегда коллектив готов молча следовать циркулярам. Осенью 2015 года профсоюз Театра на Таганке обращался в прокуратуру после ознакомления с новой должностной инструкцией. В ней артистам запрещали участвовать в митингах, издавать книги, общаться со СМИ и проверяющими органами без согласования с администрацией театра. Кроме того, артистов обязывали “лояльно относиться к должностным лицам театра независимо от наличия творческих и иных разногласий. Документ содержал пункт, налагающий ответственность за “действия и бездействия, совершенные в процессе выполнения задач, функций и должностных обязанностей, наносящие вред репутации руководителя и сотрудников театра”, и пункт, обязывающий иметь внешний вид, соответствующий “высокому статусу государственного учреждения культуры”.
“Театр на Таганке имеет большую и воистину драматическую историю, в настоящее время в труппе театра состоят более 10 человек, которые служат в театре 40 и более лет. Запрещать им без санкции руководства театра давать интервью СМИ и публиковать мемуары о своей работе в театре само по себе унизительно и противоречит конституционному праву на свободу творчества”, — написал профсоюз в письме на имя таганского межрайонного прокурора Игоря Саницкого.
Обратились в прокуратуру и 30 сотрудников Российской национальной библиотеки, расположенной в Санкт-Петербурге. Руководитель организации Александр Вислый подписал в октябре 2017 года приказ “О порядке предоставления информации о деятельности РНБ”, в котором сотрудникам рекомендуется согласовывать с пресс-службой “в письменном виде” информацию для СМИ. Коллектив же решил, что так руководство пытается скрыть неблагонамеренные поступки.
— Уже пытались уволить одного из лучших библиографов РНБ Шумилову, выступившую на пресс-конференции с критикой планов объединения библиотек. Приказ <...> вынудил сотрудников РНБ обратиться в прокуратуру за защитой своих прав, — объясняют работники библиотеки свои действия. ВЫИГРАЛ СУД
Между тем водитель скорой помощи Тукаевской центральной районной больницы Дмитрий Абрамов сумел добиться справедливости в суде. Он лишился работы после того, как два года назад рассказал журналистам о так называемых приписках к вызовам медработников.
“Главврач Сабирзянов через старшего фельдшера заставляет фельдшеров отделения скорой помощи заниматься приписками “левых” вызовов. Норма на сутки установлена в 18 вызовов на одну бригаду. Хотя фактически обслуживаются 8 — 10. Особо ретивые фельдшеры пишут и по 24 вызова. Это в районе, где к больному иногда едешь за 75 км. Все “левые” вызовы официально забиваются диспетчерами в компьютер”, — рассказал Абрамов прессе.
Причем водитель обращался не только к прессе, но и в правоохранительные органы. “Доходило до того, что вызовы скорой помощи оформлялись к умершим людям. А к медработникам, которые отказывались этим заниматься, применялись санкции вплоть до увольнения. Например, фельдшер Оксана Багрова заявила, что больше “левых” вызовов она писать не будет. На следующий день ее уволили. А всех остальных фельдшеров после этого предупредили, что если вызовов будет не хватать, будут удержания из зарплаты, а может и увольнение последовать. Обо всем этом я написал заявления в правоохранительные органы — в прокуратуру и Следственный комитет. Довольно долго там разбирались, что с этим делать. Пока, наконец, не передали мое заявление в Управление борьбы с экономическими преступлениями МВД по Татарстану. 29 апреля они вынесли отказ в возбуждении уголовного дела по фактам, которые я изложил”, — рассказал сам Абрамов.
После этого водитель был уволен. Первое дисциплинарное взыскание он получил за то, что застрял в снегу по дороге на вызов — якобы не учел погодных условий и допустил занос служебного автомобиля. Потом его еще раз привели к дисциплинарной ответственности за неудовлетворительное выполнение своих обязанностей и в марте 2017 года уволили по ст. 61 п. 5 Трудового кодекса за “неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание”.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.